04.12.2018 в 19:22
Пишет Шано:Тут у знакомой на фейсбуке (сослаться не могу, запись ушла под глаз) процитировали психолога, "утешившего" маму, которая беспокоилась, как бы ее ребенка не травмировали: мол, таких травм, какие способны причинить ему вы, никто больше причинить не сможет. И вот тут я глубоко задумался. Как же так получается, что люди моего поколения и младше практически все травмированы о собственных родителей? Сказать, что родители плохие - так ведь нет. Более того, у значительной части нашего поколения уже свои дети взрослые - и они тоже травмированные! Хотя уж мы-то старались-старались... Как же так? Может, это все психологи навыдумывали, чтобы не терять клиентуру? Так ведь нет, не похоже. Вокруг куча людей, которых к психологу калачом не заманишь, а тараканы у них в голове табунами ходят. Это что получается, предыдущие поколения тогда все были калеками поголовно? Но со стороны на то не похоже, или уж больно ловко они притворялись нормальными...URL записи
И вот я что подумал. Примерно та же фигня сейчас с аллергией. Еще пятьдесят лет назад аллергия была диковинкой, школьные медсестры не знали, что с этим делать - а сейчас чуть ли не каждый пятый с какой-нибудь аллергией (это я на свежие исследования наткнулся). Причем, что характерно, живут люди где-нибудь в черной Африке или в нищей Индии, в голоде и антисанитарии - и никакой аллергии, а переехали в Британию - и следующее поколение уже аллергики. С жиру бесятся? Ну извините: с жиру можно харчами перебирать, "этого не ем, того не выношу", а вот выдать полноценный анафилактический шок от следовых количеств кунжута или молочных продуктов - это уже перебор! Анафилактический шок на барские капризы не спишешь.
Так вот, существует достаточно распространенная и неплохо обоснованная гипотеза возникновения аллергии, которая гласит, что иммунная система человека изначально заточена на ожесточенную борьбу с "врагами". На то, что ребенок будет жрать нечистое и несвежее, возиться в грязи и цеплять всякую заразу. На то, что в кишечнике у него глисты, в волосах паразиты и повсюду бактерии. А вокруг другие люди, которые распространяют инфекции. А мы живем в чистоте, едим мытое и свежее, а уж при наличии ползающего по полу младенца и подавно боремся с каждой пылинкой. В результате иммунитет настоящих врагов не встречает - и кидается на все, что воспринимает как чужеродное (даже если оно совершенно безвредно). Шоколад, клубника, апельсины, мед, орехи, рыба, кошачья шерсть, собачья слюна, конская перхоть, домашняя пыль - ахтунг, ахтунг, опасность! Враг наступает! Человек еще ничем не болен - а организм уже борется не на жизнь, а на смерть. Иногда, увы, в самом деле на смерть.
И вот я думаю: а что, если с психикой та же фигня? Что, если человеческая психика изначально заточена на то, чтобы регулярно травмироваться? ( Читать дальше... )
Я в своё время тоже раздумывала, почему это количество моральных травм и депрессий вдруг так неимоверно возросло по сравнению с предыдущими поколениями. И пришла к выводу, что тут работают несколько факторов.
Во-первых, в те времена, когда наука психология была даже не в зачаточном состоянии, а вообще отсутствовала как класс, диагностировать ту же депрессию было просто некому. Как ребёнок-аллергик помирал в раннем детстве, а выживали те, кто покрепче, и всем казалось это нормальным, так и проблемы с психикой оставались тёмным лесом как для окружающих, так и для самого обладателя психики. Человек просто выживал, или не выживал. Или выживал, но был со странностями - учёта никто не вёл. Во вторых - это плата за более благополучную жизнь. Нельзя полностью избавиться от проблем, при переходе на новый уровень проблемы просто меняются, вот и всё. Я, без лишней скромности скажу, считаю себя более интеллектуально развитой, чем большинство людей эпохи викингов - не потому, что я умнее, а потому, что у меня было больше возможностей для этого самого интеллектуального развития (хотя... Викинги, вон, говорят, в шахматы умели играть. А я вот не умею). Когда у человека основная проблема "чего бы пожрать", ему не до депрессий. Но мы живём в относительно благополучных условиях, у нас больше возможностей и времени для высшей психической деятельности, для анализа и самокопания; более тонкие настройки в мозгах, если угодно, а чем тоньше механизм, тем легче он ломается. Ну и в-третьих - прелести переходного периода. Мы живём во времена, когда всё стремительно меняется, в том числе и нормы поведения, морали и нравственности. И психика за этими переменами далеко не всегда поспевает. Мозги веками затачивались под определённые условия, а условия эти - бац! - и перевернулись с ног на голову. То, что раньше было нельзя, стало можно, то, что раньше было можно, вдруг стало нельзя. А про что-то и вовсе нельзя сказать однозначно, так можно оно, или нельзя. И не факт, что пройдёт ещё какое-то время, и всё опять не перевернётся. Отсюда метания и перегибы во все возможные стороны.
Что ж, остаётся уповать на то, что человек - тварь живучая, приспособится, и всё в конце концов устаканится.
PS. Ещё одно мнение:
Пишет Кимури:
06.12.2018 в 00:47
Я бы предположила, что дело не в отсутствии травм отнюдь, а в радикальном изменении отношения родители-дети и в радикальном сужении реального мира у детей.URL комментария
Смотри.Ребенок условно сто-двести лет назад имел обычно охапку братьев и сестер. А это - куча отношений и впечатлений с младенчества. Затем ребенок подрастал, его мир увеличивался. Обычно за ним никто не смотрел 24 часа в сутки. Он для родителей прежде всего был не сверхценность. Он был один из выводка. Родители обычно понимали, что дети смертны, что половину детей они
могут потерять. Самым значимым обычно был для матери ребенок первенец, все его моменты жизни часто помнили лучше и любили его больше (у Некрасова, кажется, об этом героиня прямо говорит). Воспитывали детей утилитарно. Кормили, поили, одевали как могли, били за конкретные неповиновения или под горячую руку, но когда детей выводок, то каждый отдельный не каждый раз попадает.
Мир был не замкнут, от карающих сгоряча родителей можно было сбежать на улицу, в лес, в поле, переждать грозу. Родители быстро переставали быть всем миром, становились теми, кто помимо людей даёт пищу и кров, обнимает и жалеет ещё, а это и значит любить. Дальше начиналась ещё ранняя самостоятельность, прежде всего у крестьянских детей. Допустим, городские обеспеченные дети опекались больше и дольше, но всерьез замкнутый мир оказывается только у тех, кого сдавали в школы с пансионом. Вот там в замкнутом мире прекрасно выращивали неврозы и играли в иерархию. Все остальные осваивают мир вокруг себя. Но в целом мало кто рос с ощущением, что на нём сосредоточены все внимание и надежды. Разве что опять сыновья первенцы, и то не каждый, детей то обычно много.
А теперь мы имеем первые поколения, выращенные почти поголовно по принципам замкнутого пространства - все в школе, все в искусственной среде обитания, все перемещения под контролем. У него нет свободы, ему некуда деваться от родительских эмоций и их избытка. Вообще. Это раз.
Два - каждый ребенок это сверхценность, над ним трясутся, его опекают так, как не над каждым лордом-наследником тряслись сто лет назад. Все вот эти моральные прессинги, на которые жалуются выросшие дети, это тоже следствие, имхо, сверхценности ребенка, концентрации на нем эмоций родителей.
Три: из-за замкнутости мира родители для детей тоже становятся сверхценностью, всем миром, мир сжимается до дом-школа, двор и дача недоступны или доступны сильно позже по возрасту, чем раньше. Ребенок двести условно лет назад имел возможность испытать на себе большой мир и его риски с раннего возраста: ловил рыбу, мок, мерз, голодал, страдал от жары, от кулаков "чужих", радовался "своим", которые были не только в доме, заводил друзей разных и странных, рисковал собой. Он имел свободу и опыт риска, который от новых поколений детей закрыт. Скорее всего, последним нормально в этом смысле выросшим условно-свободно поколением было послевоенное. (Но оно получило и сильно больше сиротства, чем в среднем, и возможно ещё поэтому так бросилось опекать своих уже немногочисленных детей!)
Четыре: детей стало нельзя и нежелательно бить, но многие без этого взаимодействовать с детьми не умеют и не учатся. Битьё заменяется эмоциональным прессингом и манипуляциями. А поскольку детей мало, на одну детскую башку приходится на порядки больше эмоций, прессинга и манипуляций родителей, чем было раньше, чем вообще способна выносить не сформировавшаяся ещё психика. Потом люди оглядываются назад, понимают это, понимают, что жили в эмоциональном аду, и крышу сносит.
А по первым трем причинам этот ад происходит в искусственной среде без альтернативного опыта и без альтернативных переживаний. Либо насыщенной только искусственными объектами переживаний, книги, телик, кино, комп игры.
То есть, имхо, не в отсутствии "обязательных травм" дело. Дело в отсутствии свободы и опыта взаимодействия с окружающим миром у детей и в сверхценности детей для родителей, в результате чего детей и максимально помещают в замкнутую искусственную среду под надзор. И в этой искусственной среде немногочисленных детей родители постоянно, круглосуточно подвергают контролю и обрушивают на них свои эмоции. А уравновесить их в жизни ребенку нечем.
Нехватка свободы, она такая. Вот и получается душевная аллергия на переизбыток родителей и воспитания в жизни. Помимо собак и кошек нужны лес, поле, добрые и злые соседи, мокрые ноги, пойманная рыба, синяки, беготня и мешок приятелей по выбору, а не единственно в школе. Не "нехватка травм", а нехватка жизни и свободы в целом.