День второй. Вена, часть 2

Во второй половине дня после экскурсии я решила по совету экскурсовода пойти в Сокровищницу Хофбурга. Ту самую, за Швейцарскими воротами. Взяла русский аудиогид и проходила с ним часа три, взявшись прослушать абсолютно все записи (как правило, часть приходится пропускать, слишком длинно).
Вот эта корона, правда, оставшаяся без камней, была изготовлена для австрийского эрцгерцога Иосифа, будущего императора Иосифа II, для его коронации королём Германии и герцогом Австрии ещё при жизни его матери Марии-Терезии. Рядом с короной - атрибуты потомственных придворных егермейстера и сокольничего - жезлы, собачий ошейник с одной стороны, колпачки для соколов, сумка для мяса и вабило (приманка для охотничьих птиц) с другой.



А вот это - изготовленная в начале XVII века корона императора Священно-Римской империи Рудольфа II (сам Рудольф, кстати, Вену не жаловал, предпочитал Прагу). После этой же короной стали короноваться императоры Австро-Венгрии. Скипетр и держава были изготовлены чуть позже для брата и преемника Рудольфа. На рукоять скипетра пошёл рог нарвала, считавшийся в те времена рогом единорога.



Парадная серебряная колыбель, изготовленная для сына Наполеона и его супруги Марии-Луизы. Младенец в ней, правда, никогда не спал - дар был скорее символическим, чем практическим.



Самый большой обработанный изумруд в мире - камень был найден в Колумбии, а обработан в XVII веке, в виде шкатулки для благовоний.



Агатовая чаша, изготовленная из цельного камня ещё в античные времена. Претендует на звание Чаши Грааля.



Коронационная мантия императоров Священно-Римской империи, изготовленная в Палермо в XII веке. Причём, судя по вышивке, арабскими, или, во всяком случае, восточными мастерами: вышивка изображает львов, набросившихся на верблюдов.



Имперский крест-реликварий - в нём хранились частички Животворящего Креста Господня. Вот одна из них справа, а слева - наконечник, претендующий на звание Копья Судьбы (которым, как известно, и был заколот распятый Христос), хотя учёные утверждают, что изготовлен этот наконечник был так примерно веке в VII-VIII. По другой версии это копьё Святого Маврикия.



Меч "Единорог" императора Максимилиана I с рукоятью и ножнами из рога нарвала. Более массивный меч за ним принадлежал, кажется, тому же императору, и на клинке изображены гербы всех его владений, а так же тех земель, котрые он ещё только собирался к своим владениям присоединить.



Кубок XV века из горного хрусталя.



Икона, выполненная мексиканскими мастерами из наклеенных на основу перьев птиц. Традиция изготовления таких изображений идёт ещё с доколумбовых времён, и крещёные индейцы стали изготовлять иконы привычными им способами.



Кошель короля Иштвана Венгерского, судя по особенностям вышивки, родом с Руси.



Распятие из горного хрусталя. Выглядит цельным, но подставка выполнена грубее и из камня худшего качества - похоже, её когда-то заменили подделкой.



Было там и много другого, не менее интересного, но всего не перефотографируешь, обо всём не напишешь.
Поскольку после посещения Сокровищницы было ещё отнюдь не поздно, я пошла гулять дальше. Вот такой монумент на площади Альбертины - памятник жертвам нацизма и Второй Мировой.



Башня в Хофбурге - часть церкви Святого Августина, придворной церкви Габсбургов.



Ещё раз Йозефплац. За памятником, кстати, Национальная библиотека.



В Хофбурге находится много чего, в том числе и Испанская школа верховой езды - древнейшая в мире. Вот это - внутренний дворик конюшен.



Проходим мимо конюшен - вон они там, под аркой - и попадаем на площадь Святого Михаила.



Названа так в честь вот этой церкви. Лошадь перед ним - явно липпицианец, из тех, что тренируют в школе, но почему она на ходулях, сказать не берусь.



Внутри.



Алтарь поближе.



Напротив церкви - ворота во Внутренний двор Хофбурга.



А посреди площади - раскоп развалин и водопровода ещё римских времён.



Проходим под арку.



Вот и внутренний двор с памятником императору Францу I. Если мы пойдём через этот двор дальше, то снова окажемся на площади Героев.



Дворец остался позади. Это - построенная в XIV веке церковь ордена миноритов.



Она же спереди.



Кафе "Централь", открывшееся в XIX веке и бывшее местом собрания учёных и деятелей культуры. Так же, рассказывают, до Первой Мировой тут постоянным клиентом был Троцкий.



Площадь Фрайюнг, окружённая роскошными дворцами знати, и в её центре - Австрийский фонтан. Фигуры на нём символизируют Австрию и четыре главных реки империи: Дунай, Вислу, По и Эльбу.



На той же площади находится так называемый Шотландский монастырь - Шоттенштифт. Он был основан в XII веке ирландскими монахами, а поскольку Ирландия тогда именовалась Великой Шотландией, то монастырь и получил такое название. Позже он был отдан ордену бенедектинцев, а свой нынешний облик приобрёл в XIX веке.



Площадь Ам-Хоф, на которой проходят рождественские базары. До Рождества, конечно, далеко, но что-то тут и сейчас работает.



Улица Наглергассе - "Переулок игольщиков".



А параллельно ей идёт улица Грабен, названная так в честь древнеримского рва, на месте которого и проходит улица от Собора Святого Штефана до Хофбурга.



Один из фонтанов улицы Грабен.



Чуть в стороне - церковь Святого Петра, отстроенная в XVIII веке на месте более ранней, бывшей старейшей приходской церкви Вены.



Интерьер. Как по мне - уж слишком перегружен украшательством.



Чумная колонна на улице Грабен, ставившаяся в благодарность за избавление от мора. Эта, вопреки обыкновению, посвящена не Деве Марии, а Святой Троице.



И последний пункт на сегодня - Доротеум, Аукционный дом, построенный в XVIII веке на месте монастыря Святой Доротеи - сперва как ломбард. И сейчас тут идёт торговля предметами искусства и антиквариата, а так же проводятся аукционы.

@темы: Мы едем, едем, едем в далёкие края, Фото

---

Да прилетай уже поскорей

Shuwany & Maria Kurkova
Другие тесты и гадания

@темы: Тесты и гадания

---

День второй. Вена, часть 1

На второй день была назначена автобусная экскурсия по городу, и я уже разведанным маршрутом двинулась в центр. По дороге встретилось вот такое, изрядно поднявшее мне настроение.



Оказалось, что в парке Бурггартен стоит Моцарт - в прошлый раз я его пропустила, потому что зашла через другие ворота. Перед ним на клумбе - скрипичный ключ.



Альбертина - и вынуждена исправиться. Наверху на лихом коне - не Альберт, владелец Альбертины, а эрцгерцог Альбрехт Австрийский, победитель битвы при Кустоце в 1866 году, во время автро-прусско-итальянской войны.



Фонтан поближе - называется Аллегория Дуная (впрочем, его ещё называют фонтаном Альбрехта). Бог реки Дунай обнимает и защищает прекрасную Вену.



Место сбора на экскурсию было в двух шагах от Альбертинаплац, и собралось пять человек, так что автобус нам подгонять не стали, обошлись минивэнон. С одной стороны удобно, с другой - уж больно быстро он ехал, а фотографировать сквозь стекло на ходу - то ещё развлечение. Первым делом мы двинулись к Хофбургу, благо ехать было недалеко. Хофбург - зимняя резиденция правящей династии Габсбургов, строился и перестраивался в течении многих веков, превратившись в этакий город в городе. Вот это - построенный императором Иосифом II, старшим сыном императрицы Марии-Терезии, правившим во второй половине XVIII века, Йозеф-плац. Ни и статуя самого императора в серединке.



Хельденплац, она же Площадь Героев. Была отстроена Францем-Иосифом, и слишком велика, чтобы влезть в кадр полностью. Ныне больше всего знаменита тем, что вот с того балкона Гитлер объявил аншлюс - присоединение Австрии к Третьему Рейху. Говорят, толпа, собравшаяся на площади, приветствовала объединение восторженными криками. Впрочем, австрийские нацисты, больше всего для этого постаравшиеся, радовались недолго - в скором времени многие из них загремели в лагеря, чтобы не создавать конкуренции.




Героев на площади два. Вот это - памятник Евгению Савойскому, покловодцу, более всего славному в Австрии победами над турками, хотя воевал он не только против них, много и плодотворно.



И эрцгерцог Карл Австрийский, герцог Тешенский, племянник и приёмный сын Альберта, который Альбертина, и папа Альбрехта, который на ней памятник. Единственный из австрийских маршалов, которому до Лейпцига временами удавалось бить Наполеона. Кстати, это один из немногих конных памятников, имеющих всего две точки опоры. За ним виднеется венская ратуша.



Вот эта часть Хофбурга теперь резиденция президента.



Ин-де-Бург - внутренний двор Хофбурга. Тут когда-то проводились турниры и парады, и так же вершился публичный суд. В центре памятник императору Францу I, заодно бывшему последним императором Священно-Римской империи.



Швейцарский ворота, вход в Швейцарский дворик, где когда-то располагалась личная охрана Марии-Терезии. Теперь из дворика можно попасть в Сокровищницу - что-то вроде Оружейной палаты в Кремле.



Дальше мы проехали мимо здания Парламента. Перед ним стоит плохо видимая отсюда статую Афины Паллады. По словам шофёра-экскурсовода, венцы шутят, что богиня мудрости в Парламент так и не зашла, остановившись на пороге.



И мимо Бургтеатра - бывшего придворного, а ныне главного драматического театра Вены.



А вот подойти близко к Ратуше нам не удалось - намечалось какое-то празднование, строились трибуны, всё было перекрыто.



Дом Хундертвассера. Хундертвассер - этакий австрийский Гауди, архитектор и художник, считавший, что надо строить дома по законам природы, не признающей прямых линий и вообще однообразия. Сейчас дом используется в качестве социального жилья - жить там неудобно, потому как полы и стены внутри тоже кривые, так что добровольцев нет. В общем, слился с природой...



Во внутреннем дворе - тоже кусочек первозданного леса, никто не убирает ни листьев, ни упавших веток. Говорят, архитектор страшно гордился этим своим творением, и даже отказался взять за него деньги, объявив, что счастлив, что на этом месте не построили что-то уродливое. Ну, у каждого свой вкус.



Едем дальше через Пратер - парковую зону. На горизонте виднеется колесо обозрения, построенное в 1897 году при подготовке к празднованию пятидесятилетия правления Франца-Иосифа. Больше ста лет - не шутка, и в колесе оставили половину кабин от изначально бывших.



Наш путь лежит за Дунай, в деловую часть города и новостройки. Туда, в сторону равнин и расширяется современная Вена, потому что в сторону предгорий и Венского леса расширятся затруднительно.



Ну вот и сам Дунай. То, что слева - это ещё не берег реки, это длинный насыпной остров, разделивший реку на два рукава, как страховка от разливов и наводнений.



Вена - третья резиденция ООН после Нью-Йорка и Женевы, так что перед нами - Венский международный центр, он же ООН-Сити. Здесь расположены МАГАТЭ и ещё несколько организаций.



Долго за рекой не задерживаемся, едем обратно. Церковь Святого Франциска Ассизкого, небесного покровителя Франца-Иосифа. Заложена в честь всё того же празднования пятидесятилетия царствования, поэтому её так же зовут Юбилейной.



Здание военного министерства - сейчас там, правда, сидит несколько других министерств. Перед ним стоит памятник фельдмаршалу Радецкому, много воевавшему до, во время и после Наполеоновских войн. А так же он - адресат знаменитого "Марша Радецкого" Штрауса-старшего, знакомого каждому, кто бывал в цирке.



Курзал в Штадпарке - одна из самых знаменитых концертных площадок Вены. Первоначально её строили как водолечебницу, но уже через год Штраус-младший дал здесь свой первый концерт, и пошло-поехало...



Ну и памятник Штраусу в том же парке, куда ж без него. Он был открыт в 1921 году и изначально был позолочен, но в 1935 году решили, что он и бронзовый хорош, и позолоту сняли. Чтобы в 1991 году снова восстановить на деньги японских меценатов. Кстати, когда мы подошли, рядом с ним была целая группа японских туристов, так что я еле дождалась возможности сфотографировать без людей. К счастью, очередной желающий, увидев, что я подняла фотоаппарат, любезно подождал.



Дунай - не единственная река в городе, есть ещё и река Вена. Так себе речка, если честно, скорее ручей, курица не курица, а человек вброд точно перейдёт. Что не мешает ей в период таяния снегов вполне внушительно раздуваться. Над ней проходит одна из первых линий метро, вон втом белом домике с зелёной крышей станция. Всё тот же Франц Иосиф побывал в Лондоне, прокатился на тамошнем метро и заявил, что человеку под землёй делать нечего. Так что первые ветки венского метро были надземными.



Отель "Империал" - самый роскошный отель Вены, в котором традиционно останавливаются самые богатые и знаменитые, а так же прибывшие с официальными визитами государственные деятели.



Шварценбергплац. В центре, почти невидимый за бликом на стекле, стоит памятник Карлу Шварценбергу, главнокомандующему в битве с Наполеоном при Лейпциге.



В конце площади стоит памятник Советским солдатам. Увы, как снялось, так снялось.



Следующим пунктом нашей программы стал Бельведер - дворец, построенный как летняя резиденция для Евгения Савойского. После того, как он умер бездетным, дворец выкупила Мария-Терезия, а сейчас здесь картинная галерея.



Парк перед дворцом.



Скульптура Марка Антония в колеснице, запряжённой львами. Слева от неё - Сецессион, музей, посвящённый художникам одноимённого движения в начале ХХ века. Но мне он почему-то не понравился, и я его не сняла.



И наконец мы доехали до летней резиденции императоров - дворца Шенбрунн. При нём так же находится старейший в мире зоопарк, но я его не видела. Орлы, что находится у ворот, кстати, были поставлены не Габсбургами, а на Наполеоном, здесь живавшим.



Продолжение следует.

@темы: Мы едем, едем, едем в далёкие края, Фото

---

Это настолько прекрасно, что без комментариев

Реально зарегистрированный разговор между испанцами и американцами на частоте "Экстремальные ситуации в море" навигационного канала 106 в проливе Финистерра (Галиция). 16 Октября 1997 г.

Испанцы: (помехи на заднем фоне) … говорит А-853, пожалуйста, поверните на 15 градусов на юг, во избежание столкновения с нами. Вы движетесь прямо на нас, расстояние 25 морских миль.

Американцы: (помехи на заднем фоне) …советуем вам повернуть на 15 градусов на север, чтобы избежать столкновения с нами.

Испанцы: Ответ отрицательный. Повторяем, поверните на 15 градусов на юг во избежание столкновения.

Американцы (другой голос): С вами говорит капитан корабля Соединенных Штатов Америки. Поверните на 15 градусов на север во избежание столкновения.

Испанцы: Мы не считаем ваше предложение ни возможным, ни адекватным, советуем вам повернуть на 15 градусов на юг, чтобы не врезаться в нас.

Американцы (на повышенных тонах): С ВАМИ ГОВОРИТ КАПИТАН РИЧАРД ДЖЕЙМС ХОВАРД, КОМАНДУЮЩИЙ АВИАНОСЦА USS LINCOLN, ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ, ВТОРОГО ПО ВЕЛИЧИТЕ ВОЕННОГО КОРАБЛЯ АМЕРИКАНСКОГО ФЛОТА. НАС СОПРОВОЖДАЮТ 2 КРЕЙСЕРА, 6 ИСТРЕБИТЕЛЕЙ, 4 ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ И МНОГОЧИСЛЕННЫЕ КОРАБЛИ ПОДДЕРЖКИ. Я ВАМ НЕ "СОВЕТУЮ", Я "ПРИКАЗЫВАЮ" ИЗМЕНИТЬ ВАШ КУРС НА 15 ГРАДУСОВ НА СЕВЕР. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ПРИНЯТЬ НЕОБХОДИМЫЕ МЕРЫ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ НАШЕГО КОРАБЛЯ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕМЕДЛЕННО УБЕРИТЕСЬ С НАШЕГО КУРСА!!!!

Испанцы: С вами говорит Хуан Мануэль Салас Алкантара. Нас 2 человек. Нас сопровождают наш пес, ужин, 2 бутылки пива и канарейка, которая сейчас спит. Нас поддерживают радиостанция "Cadena Dial de La Coruna" и канал 106 " Экстремальные ситуации в море". Мы не собираемся никуда сворачивать, учитывая, что мы находимся на суше и являемся маяком А-853 пролива Финистерра Галицийского побережья Испании. Мы не имеем ни малейшего понятия, какое место по величине мы занимаем среди испанских маяков. Можете принять все еб…ные меры, какие вы считаете необходимыми и сделать все что угодно для обеспечения безопасности вашего еб..го корабля, который разобьется вдребезги об скалы. Поэтому еще раз настоятельно рекомендуем вам сделать наиболее осмысленную вещь: изменить ваш курс на 15 градусов на юг во избежания столкновения.

Американцы: Ok, принято, спасибо.

www.argolis-yacht.ru/Articles/Mayak_USA.htm

@темы: Это было недавно, это было давно, Юмор, Перепост

---

А команда "иксов" таки снова соберётся

Судя по всему, обладательница «Золотого глобуса» и номинантка на премию «Оскар» Джессика Честейн («Прислуга», «Марсианин») решила добавить в копилку еще один проект-экранизацию комиксов. В конце прошлого года стало известно, что актриса намерена выступить в качестве продюсера и исполнить главную роль в киноадаптации Painkiller Jane. А теперь, как пишет The Hollywood Reporter, Честейн ведет переговоры касательно участия в съемках очередной части франшизы о мутантах — «Темный Феникс». Но на этот раз она собирается воплотить на экране образ злодейки.

Помимо переговоров с Честейн, студия 20th Century Fox решила вернуть в строй и знакомую зрителям по прошлым фильмам команду мутантов в исполнении Дженнифер Лоуренс, Майкла Фассбендера, Джеймса МакЭвойя и Николаса Холта. Первоначально контракты с актерами были заключены только на три фильма, но теперь можно будет увидеть их и в истории о Темном Фениксе. Также в фильме появятся и звезды последнего фильма франшизы «Люди Икс: Апокалипсис» — Александра Шипп, Тай Шеридан и Коди Смит-МакФи.

Дальше тут: lostfilm.info/news/id30366/

Господа сценаристы, а можно чтобы вся старая команда снова выступила плечом к плечу, как в старые добрые времена? Пожалуйста, пожалуйста!
Что до Честейн, то злодейки из неё, если по "Багровому Пику" судить, выходят отменные. В отличие от героинь. А вот режиссёр-дебютант настораживает.

@темы: Актёры, Кино-новости

---

День первый. Вена

Итак, начинаю свой рассказ с картинками. Первый день был фактически второй, но день прилёта я не считаю, потому что едва заселившись, я завалилась спать, компенсируя себе ранний подъём для поездки в аэропорт. Так что наружу выбралась только вечером в рассуждении чего бы пожрать, и едва найдя перекусон, вернулась обратно.
Вот такой вид открывался из окна моего номера. Поселили меня на двенадцатом этаже, но, учитывая, что первые два этажа не жилые, фактически на четырнадцатом.



Церковь, что стоит почти напротив отеля, как оказалось - церковь Девы Марии Победительницы (Мария-фом-Зиге), в честь иконы, которая находилась на поле битвы во время Тридцатилетней войны, и битва была выиграна во имя Богоматери. Сам храм построен во второй половине XIX века, и вход туда закрыт - говорят, недавно его пытались поджечь какие-то вандалы.
Прошу прощения за кривые руки. Я честно пытаюсь исправиться, но не всегда получается.



А вот и мой отель "Ибис".



Итак, первый день у меня был совершенно свободный. Так что, следуя советам туроператора, я выбралась на разведку в центр города. От отеля до центра можно было дойти вот по такой симпатичной улице Марияхильферштрассе. По ней я каждый день и проделывала пусть туда-обратно - минут тридцать-сорок в один конец в общей сложности. Можно было бы проехать и на метро, но в метро я на этот раз даже не спускалась.



Ещё одна церковь в честь Девы Марии - Марияхильферкирхе, и давшая название улице.



А прямо перед ней стоит памятник композитору Йозефу Гайдну.



Идём дальше и добираемся до парка Бурггартен - одного из дворцовых парков. Он совсем небольшой.



В нём находится вот такой Пальмовый домик - бывшая оранжерея с коллекцией пальм.



А теперь тут ресторан - и вот такой Дом Бабочек.



Внутри - кусочек тропических джунглей.



Ходишь по нему - а вокруг тебя экзотические бабочки порхают... Только в кадр, собаки, ловиться не хотят.



Выходим из парка. Рядом с воротами памятник Абрахаму а Санта-Кларе - придворному проповеднику-августинцу XVII века.



И огибаем Альбертину - музей, часть дворца Хофбурга. Назван так по своему первому хозяину - герцогу Альберту Саксен-Тешенскому (вот он, на коне восседает), сыну польского короля Августа III, который (Альберт, а не Август) был женат на одной из дочерей императрицы Марии-Терезии, Марии-Кристине. Именно Альберт заложил основу коллекции, из которой вырос музей, он же первым отдал часть помещений под выставочные залы, открыв туда вход для всех желающих - первый подлинно публичный музей Вены для всех слоёв общества. По его завещанию коллекцию нельзя ни делить, ни передавать в другие страны.
Я там, увы, не побывала. Музеев в Вене - глаза разбегаются, пришлось чем-то пожертвовать.



А за Альбертиной перед нами - Венская государственная Опера. Задний фасад - единственное, что в ней сохранилось оригинального, потому что здание было разбомблено во время войны, и его пришлось восстанавливать.



Надо сказать, что в процессе постройки здание вызывало такую жёсткую критику, в том числе и у императора Франца-Иосифа I, что один из архитекторов наложил на себя руки, а второй в скором времени умер от сердечного приступа, так что до открытия ни дожили ни тот, ни другой. Император впечатлился и в дальнейшем стал осторожнее в своих высказываниях относительно произведений искусства - кто их знает, эти тонкие творческие натуры, скажешь им резкое слово, а они уже вешаться бегут...



Академия изобразительного искусства на Шиллерплац. Перед ней, как и следует из названия площади - Шиллер.



А недалеко от него на другой стороне улицы сидит Гёте.



В Академии находится небольшая картинная галерея, и когда я из неё вышла, оказалось, что небо затянуло, похолодало, и время от времени начинал накрапывать дождь. Правда во всю силу он припустил лишь благородно дождавшись, когда я доберусь до гостиницы.
Тем не менее я продолжила свою прогулку, отправившись прямиком к собору Святого Стефана.



Первый храм на этом месте был заложен ещё в XII веке, он он сгорел, и спустя столетие был отстроен второй, с тех пер пор многократно перестраивавшийся. Сперва это была просто приходиская церковь, но в XV веке император Священно-Римской империи Фридрих III учредил здесь епископскую кафедру, и храм обрёл статус собора.



Святой Стефан благополучно пережил бомбардировки Вены во Вторую Мировую, не был он уничтожен и отступающими немецкими войсками, но тут подсуетились местные мародёры - они подожгли лавки, которые разграбили, от них пожар перекинулся на собор. Восстановление его закончилось только в 1960 году.



А с 80-х годов и по сию пору идёт его реставрация. Известняк, из которого построено здание, разрушается, приходится его заменять.



Дальше я двинулась в сторону Дуная, но дошла только до канала Дунай - естественного, не смотря на название, рукава реки.



Пляж, бассейн, спортзал - всё в одном флаконе.



Обсерватория Урания - была открыта императором Францем-Иосифом в начале ХХ века как обсерватория и центр популяризации науки.



Ныне же там кроме обсерватории и лектория планетарий, кинозал и театр кукол.



Возвращаемся в центр. Площадь Хоер Маркт - Высокий рынок, служивший так же и местом казней. А ещё когда-то здесь же был центр римского лагеря Виндобона.



В центре находится Свадебный фонтан, он же фонтан Святого Иосифа эпохи барокко. Скульптуры изображают сцену обручения Девы Марии с Иосифом.



В стороне - Якорные часы (при чём тут якорь, не могу сказать), уже в стиле модерн. В течении суток по ним проезжает парад фигурок разных исторических деятелей, символизирующих все эпохи в истории Австрии.



Улица Фляйшмаркт - Мясной рынок.



Вход в Греческий квартал.



Греков там, правда, уже давненько нет, зато осталась православная церковь Святой Троицы.



Улица Красивого фонаря и, предположительно, дом Василиска. Но если это действительно тот самый дом, то в кадр василиск не попал - он должен сидеть где-то в нише стены. По легенде василиск жил в колодце на этой улице, наводя ужас на всех её жителей, пока не нашёлся смельчак и хитрец, сообразивший показать ему зеркало.



Церковь иезуитов. А поскольку иезуиты не только боролись с ересью, но и активно занимались просвещением, то церковь была университетской.



А вот и само здание Старого университета рядом (университет был основан аж в 1365 году, здание, понятно, построено сильно позже). После университет отсюда выехал, и разместилась Академия наук.



Дом Моцарта - здесь находится единственная сохранившаяся до нашего времени из моцартовских венских квартир. Сейчас здесь музей, разумеется.



Где-то в этом районе ещё должна была быть фреска с изображением коровы в очках, играющей в нарды, но я её не нашла. Это - церковь Францисканцев на площади Францисканцев. Построена в XVI веке на месте сгоревшего монастыря Святого Иеронима.



Перед церковью - фонтан, изображающий Моисея.



Так называемый хойригер - сезонный кабачок, где продают молодое вино последнего урожая, и обязательно собственного приготовления. Ну и простую закуску к нему.



Там был дом, где Моцарт жил, ну а это дом, где Моцарт умер.



Кафе Фрауенхубер - говорят, что Моцарт тут играл.



Площадь Ноер Маркт - Новый рынок, как и положено площади с таким названием, одна из старейших в Вене. Снята ещё утром, когда было солнечно. В центре - фонтан Доннера (по имени скульптора), он же фонтан "Провидение". Возведённый в XVIII веке, он изображает аллегорию Провидения, окружённую четырьмя фигурами, изображающими притоки Дуная.



На той же площади находится Капуцинеркирхе - церковь монастыря Капуцинов, заодно служившая склепом для Габсбургов.



Ну и напоследок - снова площадь Альбертина.

@темы: Мы едем, едем, едем в далёкие края, Фото

---

Вера Камша. Рассвет, часть 1

Скоро выйдет, или уже вышла вторая часть, а я ещё и по первой не отписалась! Исправляюсь.
Руппи, любовь моя! Вот таким, когда-то я думала, станет Ричард, но не вышло. Зато теперь нам как бы в компенсацию дан Фельсенбург. Взросление, становление, превращение просто симпатичного юноши в неординарную личность. И его знакомство с Селиной... многообещающее такое. Ни одна женщина не разлучит его с морем, да. Что женщина может и не захотеть разлучать его в морем, в голову пока не приходит. Ну ещё бы, при такой-то маменьке. А как забавно он поразился, что можно накатать матери длинное письмо, и отправить его, даже не перечитывая!
От Кальдмеера и за Кальдмеера обидно. Неужели так и проживёт всю оставшуюся жизнь с перекошенными мозгами? Эх, к Левию бы его ("Не клевещи на спасших тебя, и Создатель тебя не осудит!"), да уже невозможно, увы.
Капрас со своей Гирени трогателен до невозможности. И в Гайифе люди живут, теперь мы можем изнутри взглянуть на страну, про которую до сих пор знали лишь то, что она - враг Талига. Честно, мне маршала уже заранее жаль, когда он поймёт, что собой представляют те, на кого он пока ещё пытается надеяться. Потому что выбор тогда перед ним в полный рост встанет - никому не пожелаешь. Расколоть (фактически предать!) любимую страну, или смириться с тем, что в ней творится такое...
От сцены в сожжённом поместье меня пробрало. Особенно, когда вернулся тот парень, ещё не зная, что родной дом стал пепелищем с обгорелыми трупами. Как-то так иногда бывает, что цепляет какая-то мелочь, казалось бы, совершенно незначительная, и доводит почти до слёз. Для меня такой мелочью стало, когда он отгонял кошку и твердил про хорошие овощи, что выращивались в поместье - а всех, кто их выращивал, всех, кого он знал, уже нет в живых...
Отец Иполлит понравился - ну, теперь, без Левия, не одному же Бонифацию за умных и порядочных священников отдуваться. Хотя есть ещё Орест и Пьетро, но они слегка особь статья. А вот от Прибожественного Сервиллионика мороз по коже - вроде не глупый, не трусливый, не такой уж злой (ну, не стал разбираться, что к чему в поместье, так и Капрас думал, что там разбойничье гнездо), а всё равно чувствуется в нём... даже не гниль, в том смысле, который я обычно в это слово вкладываю, а что-то нечеловеческое. Фанатик. Зато теньент Левентис чем дальше, тем большую симпатию вызывает.
Мэллит и Лионель - неожиданно, но она вполне подходит под определение Рокэ: статуэтка с секретом. Сначала я думала, как и многие, что Лионель с Селиной сойдутся, но что-то царапало: когда он её в одной из прошлых книг обнимал, как младшую сестру, которой у него никогда не было, помню, мелькнула мысль - не самая подходящая почва для возникновения любви. Зато теперь всё сошлось. Давенпорт, отстань, ты неплохой парень, но до такой девушки не дотягиваешь, ищи себе кого-нибудь попроще. И не виси над душой, тебе уже сказали "нет". так пора бы понять, что "нет" значит "нет", а не "дайте мне возможность поломаться".
Зато предвижу, какие ушата э... субстанции польются (уже полились, наверное) на Мэллит из-за Габриэлы. Вот если бы она её от великой любви прикончила, как Гизелла или Дик, то её бы где-то поняли и пожалели. А желание всего лишь кого-то спасти... Фи, для романтично настроенных это не вариант.
Селина - прелесть что за девочка. Совершенно убойное сочетание наивности и мудрости.
Жермон и Ирэна - тоже неожиданно, но тут я имею полное право торжествующе воскликнуть: "А я знала, а я знала!". Когда-то проскочил спойлер, что Жермон женится, и я тогда в порядке бреда выдвинула предположение: а не на Ирэне ли? Просто потому, что в местах, где он обретается, другой известной мне подходящей женщины нету. Немного смущает только скоропалительность: разок увидел, тут же женился. Впрочем, на войне живут быстро...
Юлиана - ну, вот всем хороша. Любящая, храбрая, верная, добрая, даже не сказать, что глупая... Но какая же она за-ну-да!
Супруги-преосвященства поднимают настроение при любом своём появлении. Нашли друг друга наконец-то. И Хогберт! Хогберд объявился!
Арно и Валентин наконец-то подружились, приятно читать. Только вот с Гизеллой Арно сглупил, конечно. Романтизм ещё не выветрился, цинизма не нажил. Её нужно загнать в угол и заставить выслушать, ага. А то она сама, бедняжка, не ведает, что творит. Хотелось денег и красивой жизни, а папа знай твердит о чести и достоинстве. Представляю, как Арлетта обрадовалась бы такому "подарочку". Впрочем, Жермон тоже затянул, что не виноватая она, он сам пришёл, так что, возможно, и не в юности тут дело. Зато Лионеля теперь будут пинать ещё и за этот расстрел.
Эпинэ нежно люблю с самой первой книги, с тех пор он меня не разочаровывает. Быть ему и дальше маршалом, как бы не брыкался.) И всё-таки он неисправимый романтик. Не мог Алва не полюбить Катарину. Ага три раза. А вот Мевена жаль, даже почему-то больше, чем Марианну. Тогда найери спасала Роберу жизнь, и Марианна, если б её спросили, уверена, что согласилась бы. А тут - нет, вернуть Валмону ноги, конечно, дело хорошее, но речь о жизни и смерти всё же не шла.
А вот Капуйль-Гизаль тот ещё жук, оказывается. Нет, я, конечно, знала, что он себе на уме, но он ещё один сюрприз преподнести ухитрился. Просто бизнес, ничего личного...
Марсель традиционно хорош, Лионель - вот же тварь закатная, иначе не скажешь. Но умница, люблю умных людей. А таких женщин, как Этери, уважаю. Ведь всё под откос, родитель ею постоянно торговал, чтобы в конце концов она попала в хаблу, к симпатичным, если со стороны смотреть, но дикарям - со своими пятью языками, рисованием и прочим образованием. И ни слова жалобы (единственный раз, когда расслабилась под випивкой, не в счёт), ни попыток кому-то за что-то отомстить, готова выполнять всю жизнь свой долг, рожая мужу детей, нося ожерелье из косточек абехо, и прочая, и прочая, и даже хранить супругу верность. Один только раз ему изменить, чтобы хоть почувствовать, что это такое - когда ты сама выбираешь!
Ну и - ура, ура! - долгожданное явление народу в финале!

@темы: Книги

---

Уф! Я дома

Поездкой вельми довольна, но теперь с некоторым ужасом думаю, как буду разбирать привезённые с собой фоточки. Потому что восстанавливать, что я там наснимала - это отдельный квест. Память девичья совершенно. Но надеюсь хотя б на неделе выложить первый пост.

@темы: Мы едем, едем, едем в далёкие края

---

Итак, уезжаю

В свой традиционный недельный отпускной заграничный вояж. На этот раз в Вену. Фоточки и отчёт по прибытии обратно так же традиционно воспоследуют.

@темы: Мы едем, едем, едем в далёкие края

---

Сходила ещё разок на "Бал вампиров"

На предпоследний спектакль - раз он уж закрывается, решила попрощаться, так сказать. К некоторому своему разочарованию, снова не попала на Ожогина, но ничего - Кролоком был Колпаков, и он как выдал голосину! Пожалуй, ещё вопрос, у кого голос лучше, у Колпакова, или у Ожогина. Да и вообще, артисты были в ударе, особенно запомнился перфоманс Профессора: не помню, кто играл, но он явно наслаждался. Зал смеялся даже больше, чем в прошлый раз. Я сидела довольно близко, пусть и сбоку, так что на этот раз смогла разглядеть всякие детальки в декорациях и костюмах.
Кстати, пытаюсь вспомнить - исполняя арию "Кровавой жажды бог", Кролок сбегает с довольно крутого склона; и в прошлый раз он тоже упал, или это была случайность? Проделано было не без изящества, да и на пении никак не сказалось, так что, возможно, часть мизансцены. Если же нет, то артист сумел падение удачно обыграть.

@темы: Культурное мероприятие

---

Свет в океане

Том Шерборн возвращается в Австралию с Первой Мировой войны и нанимается на должность смотрителя маяка на небольшом острове неподалёку от побережья. Бывая иногда по делам в прибрежном городке, он знакомится с дочерью местного учителя Изабель. Родители Изабель благосклонно смотрят на взаимную симпатию своей дочери и такого милого, ещё не старого смотрителя, и вскоре Том привозит на остров молодую жену. Семейная жизнь складывается счастливо, Том и Изабель ждут первенца... но в одну штормовую ночь у Изабель случается выкидыш. Женщина погружается в депрессию, из которой её выводит новая беременность... и вновь преждевременные роды приводят к смерти ребёнка. Кажется, что надежды уже нет, когда волны прибивают к острову лодку, в которой находится труп мужчины и живой младенец, девочка. Изабель немедленно вцепляется в малышку, и Том, видя, как счастлива его жена, баюкая ребёнка, даёт слабину: он позволяет Изабель уговорить себя скрыть происшествие и оставить находку себе. Он тихонько хоронит мужчину, и телеграфирует на берег, что его жена родила здоровую девочку.
Том и Изабель дают малышке имя Люси и вскоре представляют её счастливым бабушке и дедушке. Но когда Люси приносят на крещение в церковь, Том замечает на церковном кладбище женщину в трауре, которая кладёт цветы к памятнику с именами мужа и новорожденной дочери. Расспросы подтверждают худшие опасения: оказывается, что эта женщина - дочь местного богача Ханна, которая вышла замуж за эмигранта из Германии. Но многие местные жители, потерявшие на войне родных, ненавидели немца, и однажды, когда тот гулял с новорожденной дочкой, на него напали. Спасаясь на нападавших, муж Ханны прыгнул с младенцем в лодку, отплыл от берега, и больше их никто никогда не видел. Тома начинает мучить совесть, ведь его семейное счастье построено на несчастье женщины, потерявшей ребёнка. И вскоре Ханна получает анонимную записку, в которой говорится, что её дочь жива, что её любят и о ней заботятся. Ханна бросается в полицию, но, поскольку никаких зацепок у неё нет, полицейские оказываются бессильны.
Проходит четыре года. Люси растёт на радость приёмным папе с мамой. Но однажды на празднике в честь годовщины постройки маяка Шерборны снова лицом к лицу сталкиваются с Ханной, и та не может сдержать чувств при виде прелестной девочки, которой сейчас столько же лет, сколько было бы её дочери. Вновь почувствовав укор совести, Том отсылает Ханне погремушку, которую когда-то нашёл в лодке. Погремушка немедленно оказывается в полиции, по городу расклеены снимки, и отец Ханны объявляет награду за любые сведения о ней. И один из бывавших в гостях у Шерборнов на маяке опознаёт игрушку по фотографии...



Когда этот фильм только вышел, я его не посмотрела - но вскоре увидела в продаже роман, по которому поставлено кино и из любопытства прочитала (довольно милая вещица, кстати). Тогда же решила заценить фильм, тем более, что в главной роли Фассбердер, и именно с этого кина начался его роман с Алисией Викандер - говорят, режиссёр даже заставил их жить в одном трейлере, дабы они отчётливей прочувствовали супружеский быт.
Что ж, кино вышло под стать роману - не шедевр, но мило, очень мило. Неторопливое повествование, красивые виды, симпатичные герои. Сама история, снятая почти точно по роману, кроме нескольких мелочей, сентиментальна и слезодавительна, но по-хорошему слезодавительна. И лично у меня глаза во время просмотра постоянно были на мокром месте. А мораль сей басни такова - если ты порядочный человек, не иди на сделку со своей совестью даже из самых благих побуждений. Всё равно упомянутая совесть замучает.



Герои действительно вызывают сочувствие все - все они по-своему несчастны, всех их можно понять. Когда две женщины делят одного ребёнка, конфликта не избежать, даже если они обе хорошие, добрые люди. Но в фильме конфронтация Шерборнов с Ханной, и её же противостояние с вновь обретённой дочерью даже несколько смягчены по сравнению с книгой. Читая книгу, я только диву давалась - нет, конечно, то, что Ханна пережила, не дай бог никому, и никто не знает, как повёл бы себя на её месте - но неужели она действительно думала, что стоит ей найти дочь, и сразу же наступит безоблачное счастье? При том, что для девочки она чужая, а родителями Люси-Грейс привыкла считать совсем других людей? И неужели Ханна, когда пыталась заключить сделку с Изабель, не понимала, что фактических сказала ей: "я отдам вам ребёнка, если вы солжёте"? Надо всё-таки отделять мух от котлет: либо ты решила поступить так, как будет лучше всего для дочки, пожертвовав своими материнскими чувствами - ну так и отдавай её безо всяких условий. Или ты непременно хочешь справедливости, наказания за причинённое тебе зло - но тогда девочка-то тут причём? Не искушай ею женщину, которая и так находится на грани.
В фильме же внутренние монологи Ханны, которая удивляется, что Люси-Грейс отказывается признавать её матерью, вылетели, так же как и ссора с сестрой, тайком дававшей Изабель видеться с ребёнком, а попытки Ханны наладить отношения с дочерью показаны буквально одним эпизодом (ну, оно и понятно, хронометраж не резиновый). Изменена и сцена последнего разговора с полицейским - если в книге сочувствующий Тому офицер уговаривает Ханну дать показания в пользу людей, как бы то ни было, спасших её дочери жизнь, и Ханна соглашается далеко не сразу, то тут она предлагает сама - что звучит некоторым диссонансом её более раннему предложению Изабель выступить в суде против мужа.
И всё же Рейчел Вайс для этой роли старовата - всё-таки ей хорошо за сорок, как бы здорово она не выглядела. Так что либо Ханна изрядно засиделась в девках, либо горе её уж очень состарило.



Остальные актёры вполне на месте. Фассбендер играет этакого рыцаря без страха и упрёка, и вполне мужественно страдает на камеру в последних эпизодах. В начале он появляется в усах, и я уже мысленно смирилась с тем, что так и придётся смотреть на них до конца, но, к счастью, жена обрила его через полчаса после начала фильма. Изабель-Викандер - маленький таранчик: сама пригласила понравившегося ей мужчину на свидание, сама сделала ему предложение, сама ребёнка себе отвоевала, и не окажись муж таким принципиальным, так бы и прожила всю жизнь с осознанием своей правоты. Ещё один эпизод меня удивил - отказ Изабель от врачебного осмотра после выкидыша: я, дескать, не позволю доктору во мне копаться, это унизительно. Всё-таки эта старая мораль сейчас изрядно изумляет, и даже раздражает - что, казалось бы, может быть естественней, чем показаться врачу в такой ситуации? (Кстати, заметила логический ляпчик: когда Люси-Грейс уходит искать "настоящую" маму, и полицейский приходит в дом Изабель, мать Изабель врывается к дочери с криком "Люси пропала!", хотя полицейский ей ничего не объяснил. Разве что мать подслушала диалог между гостем и мужем.)
В целом "Свет в океане" - который в оригинале вовсе даже "Свет меж океанов" - добротное, даже несколько старомодное кино, вполне подходящее чтобы не без приятности провести вечер, если хочется чего-то не очень глубокого, но переживательного.

@темы: Кино

---

Lil Ho, здрасте!

@темы: ПЧ

---

Агенты Щ.И.Т. Серии 18-20

Серия 18.

Уорд освобождает Рейну их тюрьмы и представляет ей Гаррета. Тот факт, что Ясновидец оказывается никакой не ясновидец, Рейну не слишком-то радует, но всё же она соглашается продолжить работу на него. Однако вот заковыка - диск со всеми данными по Т.А.И.Т.И. зашифрован лично Скай, и не зная ключа, фиг его расшифруешь. Тем временем с Коулсоном связывается генерал Тальбот. Понимая, что ничего хорошего от этого товарища ожидать не приходится, Коулсон принимает решение бежать. Только вот куда? По счастью, ему приходят координаты некоего места. Коулсон принимает решение лететь по координатам, в надежде встретить там Фьюри, хотя никто, кроме него, не верит, что директор жив. Гаррет же с Уордом тоже зря времени не теряют...



Н-да, похоже, единственные, кто знает, что такое караульная служба - это охранники бункера с Т.А.И.Т.И. Сказано никого не пускать без пароля - значит, никого не пускаем. Остальную же охрану в этом хвалёном Щ.И.Т.е развести - раз плюнуть. А вот Уорд-таки изначально был злодеем - и огорчает, что до сих пор это никак, ну вот никак не проявлялось. Хоть теперь он и пытается натянуть сову на глобус, но убедительно это не выглядит. Ах, он спас Симмонс чтобы войти в доверие - как будто многих лет беспорочной службы и шестого уровня для этого было недостаточно. Ах, он спал с Мэй чтобы её контролировать, как будто не она сама его позвала. Ах, он отказывался вступить в команду чтобы его захотели ещё больше, как будто его участие уже не было вопросом решённым, и его ломание хоть на что-то влияло. Может, конечно, мне просто обидно, что симпатичного мне персонажа сделали злодеем, но не могу отделаться от впечатления, что изначально ничего такого для Уорда не планировалось. Ведь сперва у "Агентов" было заказано всего полсезона, и решение о продлении до полного было принято по результатам рейтингов. Соответственно, у сценаристов было лишь общее направление сюжета, а детали придумывали по ходу дела. И вот сезон дозаказали до полного, а тут как раз подоспела "Другая война", она же "Зимний солдат", и перед сценаристами встала задача развернуть те же яйца в профиль: показать как былые соратники оказываются по разные стороны баррикад. А давайте мы, пущего драматизма ради, расколем команду? Давайте! Только вот кого на тёмную сторону отправлять? Скай и Коулсона нельзя - на них сюжет держится. Фитц и Симмонс ещё молодоваты, чтобы стать видными фигурами в ГИДРЕ, да и слишком привязаны друг к другу, надолго бы развести их не получилось, кто-то б неизбежно потянул другого за собой. Так что либо не вышло бы долгоиграющего злодея, либо злодеев стало два, а это уже перебор. Остаются Уорд и Мэй, но Мэй привязана к Коулсону. Зато Уорду уже прописали в анамнезе тяжёлое детство. Вот пусть оно и выстрелит!
А вот ещё интересно - а что, в секретном бункере никакого наружного видеонаблюдения нет? Не запусти Коулсон телефоном - так бы они постояли снаружи, да и побрели обратно?

Серия 19.

Уорд возвращается к команде, сумев правдоподобно всё объяснить. Даже когда хранитель бункера допрашивает всю команду на полиграфе, он ухитряется отовраться, не сказав ни слова лжи. Узнав, что холодильник захвачен, Коулсон с большей частью команды оправляется на поиски маньяка, преследовавшего его женщину. Мэй тоже вскоре уходит, так что Уорд остаётся почти наедине со Скай. "Почти" превращается в совсем, но Скай находит труп...



А всё-таки что-то такое в Уорде шевелится - во всяком случае, всех, кого можно отпустить, Уорд, вопреки приказу Гаррета, отпускает, кажется, даже с облегчением. Но вот убийство какое-то неаккуратное получилось - если уж прятать труп, то так, чтобы он всё вокруг кровью не заливал. История со спасением виолончелистки выглядит сугубо второстепенной, при этом Коулсон как-то совершенно неправдоподобно отнекивается от предложения предстать перед ней лично. Такое впечатление, что он не слишком-то и хочет возобновления отношений. Ну да, когда тут такие дела заворачиваются, какая уж тут любовь...

Серия 20.

Команда возвращается на базу, находит труп и надпись Скай. Но базу неожиданно захватывает Тальбот, которого приводит, вот сюрприз, Мария Хилл. Правда, когда Коулсон рассказывает о похищении Скай, она всё же соглашается помочь, оставляя генерала с носом. Скай же пытается сдать Уорда полиции, но не простым полицейским тягаться с агентам, тем более при поддержке Детлока. Из девушки таки вытрясают пароль, но Коулсон пробирается на самолёт и они со Скай бегут...



А я уже и забыла, что машинка Коулсона летающая - однажды это продемонстрировали, в одной из ранних серий, но как-то мимоходом, а оно и выстрелило. Скай - добрая девочка, так и хотелось ей сказать: да брось ты его, пусть подыхает. Но верность, однако, у Уорда, если он и после этого с Гарретом останется, поистине фанатичная. Права была Рейна, исчерпывающе охарактеризовав отношение ГИДРЫ к отдельным людям: плевать они хотели и на тебя, и на меня. Остаётся только диву даваться, что вообще вынуждает людей с ней сотрудничать. Уверенность, что уж со мной-то ничего случиться не может, не иначе. У Марии Хилл какое-то странное представление о помощи: а сдай-ка ты своих людей и выторгуй взамен что-нибудь вкусное... Надо совсем не знать Коулсона, чтобы решить, будто он на такое согласится. То, что запись Коулсона положили в его же фиктивную могилу, как-то... Такое впечатление, что нарочно сделано затем, чтобы Мэй её там нашла. Впрочем, это обычные проблемы приключенческого жанра - кто-то что-то делает словно специально чтоб помочь героям, хотя не мог заранее знать, что им понадобиться помощь. Так что придирка мелочная на самом деле.

@темы: Сериалы

---

Не шутите с морскими львами!

21.05.2017 в 16:27

Пишет  Шано:

Оригинал взят у в Морской лев играет

На ютубе нашлось замечательное видео, как молодой морской лев играет с девочкой:



В комментариях пишут, что подобные случаи регулярно происходят там, где рядом с городом живут крупные тюлени. В отличие от крокодилов, они выглядят добрыми и нестрашными, это может ввести в заблуждение. К счастью, морские львы не охотятся на людей целенаправленно, могут при случае цапнуть, но насмерть пока вроде никого не загрызли.

@темы: Звери, Ролики, Перепост

---

Жаклин Кеннеди, часть 11

Наконец-то у Жаклин появилось достаточно денег, чтобы вести ту жизнь, которая ей нравилась, ни от кого при этом не завися! Миссис Кеннеди-Онассис вернулась в Нью-Йорк - на свою неизменную сцену, где она могла без помех играть первую скрипку. Пережив два неудачных опыта семейной жизни, замуж она больше не стремилась, решив отныне жить для себя и своих детей. У неё, конечно же, были новые романы и увлечения, но ещё довольно долго рядом с ней не было мужчины, которого можно было бы назвать номером один.
Однако Джеки не собиралась довольствоваться ролью светской львицы. Она решила пойти работать. Её давняя знакомая Летиция Болдридж, когда-то бывшая у Джеки секретарём в Белом Доме, подала Томасу Гинзбургу, возглавлявшему издательство "Viking" идею взять Жаклин к себе редактором. Это была бы отличная реклама для издательства, проблема оставалась лишь в недостатке подготовки и опыта у самой Джеки. Она не желала быть свадебным генералом, хотела действительно приносить пользу и получать удовлетворение от своей работы, и потому, обсудив с ней это вопрос, Гинзбург взял её на должность редактора-консультанта. Главной задачей консультанта является поиск новых авторов и новых рукописей, и вот тут Джеки с её широчайшими связями, умением договариваться и несомненным вкусом действительно могла быть полезна. Ей стали платить 10 тысяч в год: жалование не выглядело подачкой, но было не настолько велико, чтобы вызвать зависть.
Первый выход Джеки на работу превратился в шоу: у редакции собралась толпа зевак, внутрь рвались папарацци и журналисты, главный редактор вдруг обнаружил у себя массу знакомых в СМИ, которых до того знать не знал, а все сотрудники редакции, да и сама Джеки чувствовали себя весьма неловко, не зная, как им себя держать друг с другом. Все были уверены, что работа Джеки будет чистой фикцией, но не тут-то было. Джеки активно взялась учиться и работать, вникая в тонкости издательского процесса и отдавая предпочтение иллюстрированным книгам. Одним из её проектов был альбом "В русском стиле", приуроченный к соответствующей выставке в Метрополитен-музее, а летом 1976 года Джеки вместе с директором музея и своей подругой Дианой Вриланд, организатором музейных выставок, даже съездила в Россию.
Увы, работа в "Викинге" долго не продлилась: в 1977 году Гинсбург решился опубликовать роман Джеффри Арчера, в котором речь шла об убийстве некоего вымышленного американского президента. Все понимали, что для Джеки это больная тема, поэтому Гинзбург переговорил с ней и вроде бы получил её согласие. Но кроме Джеки были и другие Кеннеди, отреагировавшие куда более бурно. После публикации вышла явно заказная (во всяком случае, по мнению самого Гинзбурга) статья влиятельного критика, в которой роман "Говорить ли президенту?" разносился в пух и прах, а кроме того в ней содержались личные выпады против издателей. Разгорелся скандал, Джеки запаниковала - и ушла из издательства, оборвав, как это у неё водилось, всякое общение с его главным редактором.
Семейство Кеннеди тем временем переживало не лучшие времена. Не один Джозеф дорого заплатил за возвышение своего клана: семья фактически распалась на части, разъехавшись кто куда, кто-то из сестёр рассорился с мужьями, кто-то развёлся, многие из младшего поколения и даже кое-кто из старшего подсел на наркотики, Эдвард Кеннеди гулял направо и налево, в то время как его жена Джоан тихо спивалась. Неудивительно, что Джеки старалась держать своих детей подальше от родичей по отцовской линии, хоть и воспитывала их в духе любви и почтения к отцу, чью репутацию отчаянно защищала от то и дело просачивавшихся в прессу слухах о похождениях Джона Кеннеди. Тем не менее она всё же финансово поддержала Сарджента Шрайвера, мужа Юнис Кеннеди (единственных, сохранивших безупречную репутацию), когда тот попытался выдвинуть свою кандидатуру на президентский пост в 76-м году, объявив себя наследником Джона. Джеки даже посетила съезд демократов, но попытка выехать на былой славе не удалась, и кандидатом в президенты стал Джимми Картер. (Четыре года спустя Джеки точно так же добросовестно окажет поддержку заранее обречённой компании Эдварда Кеннеди.) Зато Джеки встретилась с Джоан Кеннеди и сделала всё, чтобы вытащить её из депрессии. Она рассказала о собственном опыте замужества с Кеннеди, и Джоан была потрясена, узнав, что святой Джон был, оказывается, не таким уж и святым - в семье Кеннеди эта тема была полным табу. Ещё через год Джеки отговорила Джоан от развода, дав совет не убегать, а сосредоточиться на собственной жизни, обрести какие-нибудь собственные увлечения и достичь чего-нибудь самой, вне связи со своим мужем. В общем, стала для Джоан мудрой старшей сестрой, в которой та отчаянно нуждалась.
Отношения же с собственной сестрой у Джеки к тому времени разладились окончательно. Джеки запретила Ли приезжать на похороны Онассиса, не желая, видимо, подавать повод к очередным сплетням. Ли обиделась и сказала: "Джеки получила что хотела - сопровождает в трауре очередной гроб". Обиды на сестру копились в ней давно, и даже десять лет спустя Ли не могла удержаться от того, чтобы не изливать их кому-нибудь, пусть и едва знакомым людям. Ну ещё бы, ведь её жизнь не удалась, в то время как у сестры всё было в шоколаде. В Джеки же копилось ответное раздражение. На похороны своего отчима Хью Окинклосса в ноябре 76-го года они приехали в разных машинах. Ещё раньше, в июне того же года умер Стас Радзивилл, и Джеки искренне горевала по нему.
25 января 1979 года у Джеки и Ли появился новый отчим - Джанет вышла замуж за своего старого знакомого, вдовца Бингама Морриса, отошедшего от дел банкира. Дочери пытались отговорить мать от замужества, но не смогли; тем не менее свадьбу Ли охарактеризовала как "счастливый семейный вечер". Ли тоже собиралась замуж, но не за Бирна, ради которого бросила Стаса, а за другого мужчину - Ньютона Коупа, владельца престижного сан-франциского отеля. Но буквально за два часа до начала торжества свадьбу отложили до лучших времён, которые так и не наступили. Коуп винил во всём Джеки, которая давила на сестру, требуя подписания брачного контракта - не такая уж глупая мера, учитывая, что Ли постоянно сидела по уши в долгах. Но жених немедленно ничего подписывать не пожелал, а потом отношения разладились. Джеки чувствовала свою ответственность за Ли, не смотря на пробежавшую между ними чёрную кошку. Кроме того она ладила с племянниками лучше, чем с их матерью, и дочь Ли Кристина то и дело сбегала к тёте пожить от чересчур строгой матери, что Ли тоже не нравилось.
Сама же Джеки была если не идеальной матерью, то что-то близко к тому. Она говорила, что её цель - воспитать Джона и Каролину успешными и способными людьми. Она ничего не жалела для них, но при этом не превращалась в клушу, держащую детей у своей юбки. Джеки отпускала сына и дочь в походы, просила приятеля научить их прыгать в воду с самой высокой точки яхты Онассиса, а когда ей сказали, что на её тринадцатилетнего Джона напали в Центральном парке Нью-Йорка, ответила, что ему это только на пользу: "Он должен узнать, что такое жизнь... если не давать ему свободы, он вырастет овощем".
Тем не менее нормальным детство Каролины и Джона не было и быть не могло - какое уж тут "нормальное", если тебя постоянно охраняют агенты, прохожие тыкают в тебя пальцем, а вокруг, как акулы, кружат папарацци... Да и жить в тени неувядающий славы любящей, но постоянно опекающей матери не так-то легко, и если Джон переносил всё достаточно спокойно, то Каролина время от времени начинала бунтовать. Более-менее свободной она почувствовала себя лишь в Лондоне, куда мать отправила её летом 75-го года прослушать курс по изящным искусствам. И там же в Лондоне Каролина чуть не погибла от рук ИРА: бомба была заложена в машину члена парламента, у которого она гостила. В тот день они собирались вместе куда-то поехать, но в последнюю минуту хозяина отвлёк телефонный звонок, и машина взорвалась пустой, убив проходившего мимо соседа.
В феврале 78-года Джеки вернулась к издательской работе, на этот раз в издательстве "Doubleday", где и проработала до самой своей смерти. И работала, надо сказать, с душой и полной отдачей, став отличным товарищем для сослуживцев, которые платили ей тем, что не сплетничали о ней и защищали её от нежелательных визитёров. Соседний с Джеки кабинетик занимала неизменная Нэнси Таккерман. Многие упрекали Джеки за то, что она не использовала своё влияние для поддержки благотворительности. Это действительно было так (единственная благотворительная организация, которую она поддерживала много лет, был фонд, учреждённый Робертом Кеннеди для бруклинской общины цветных), но если уж Джеки за что-то бралась, то не отступала до конца. В основном это касалось сохранения памятников нью-йоркской архитектуры - так, Джеки принадлежит заслуга по спасению Центрального вокзала, который предполагалось снести и отстроить заново.
В остальном же Джеки оставалась сама собой. Любящей славу, умеющей быть как хорошим другом, так и непредсказуемой и далеко не всегда безобидной насмешницей, представавшей то царственной, холодной королевой, то умной, чуткой собеседницей, то самоуверенной и капризной, как ребёнок. А потом в жизни Джеки появилась и новая любовь.
Морис Темпелсман происходил из семьи ортодоксальных евреев, родом из Антверпена, бежавших в Америку от нацистов. Высшего образования у Мориса не было, что не мешало ему стать очень дальновидным коммерсантом. В 1950-м году именно он уговорил правительство США делать запасы африканских алмазов и стал при этом посредником, а в последствии - главным управляющим одной их старейших алмазных фирм. С Джеки он был знаком ещё при жизни Джона Кеннеди, но сблизились они только после смерти Онассиса, а об их романе заговорили лишь в середине 80-х. Как ни странно, громкого скандала их связь не вызвала, хотя Морис был женат. Но с женой он расстался в 82-м году, причём по доброму согласию (хотя официальный развод они так и не оформили), и Морис почти сразу переехал к Джеки. Многие удивлялись, что Джеки в нём нашла, другие отмечали, что он очень мил и умён, и искренне заботиться о своей подруге. Когда саму Джеки спросили, что общего между Кеннеди, Онассисом и Темпелсманом, она коротко ответила: "Успех".
В общем, под конец жизни Джеки наконец встретила своего идеального мужчину: богатого, любящего и опекающего. Поладил Морис и с её детьми. К этому времени и сын, и дочь уже окончательно выпорхнули из семейного гнезда, закончив учёбу. В 86-м году Каролина вышла замуж за Эдвина Шлоссберга, из семьи богатых фабрикантов. К алтарю невесту отвёл Тэдди Кеннеди, и Джеки от избытка чувств даже всплакнула у него на плече. Джон же, как и его отец, был сердцеедом, но, в отличие от родителя, в любви отличался невероятным для Кеннеди постоянством: один его роман длился четыре года, второй - шесть. Кроме того от Кеннеди он унаследовал любовь к риску: нырял, прыгал с парашютом, и даже однажды спас жизнь другому дайверу. Когда его спрашивали, не хочет ли он пойти по стопам отца, Джон отвечал, что политика - это дело, которое съедает всю жизнь без остатка, а потому он не займётся ею до тех пор, пока не удостоверится, что действительно хочет посвятить ей всего себя.
Джеки превратилась в этакого матриарха, центр притяжения для членов всех связанных с ней семей, а особенно для их детей, которых действительно любила. Даже ненавидевшая её Кристина Онассис, и та однажды привезла своего очередного жениха (Тьерри Русселя, будущего отца своей единственной дочери) познакомиться со знаменитой мачехой. А между тем люди, которых она знала, один за другим уходили в небытие. В 1985 году от рака лёгких умерла её сводная сестра Джанет-младшая. За год до этого от передозировки умер один из сыновей Роберта Кеннеди, долго и безуспешно боровшийся со своей зависимостью. Повторила судьбу своего мужа Роуз Кеннеди, став инвалидом после инсульта. В 88-м году Джеки наконец-то спихнула с себя ответственность за сестру, когда та в третий раз вышла замуж за голивудского режиссёра Герберта Росса. А годом позже умерла их мать после продолжительной болезни Альцгеймера. Умирали друзья, умирали родственники...
Но жизнь продолжалась, и в том же 88-м году Джеки стала бабушкой - у Каролины родилась дочка Роуз, первая из трёх её детей. Так же Джеки много путешествовала, заводила новые знакомства (в частности, познакомилась к Клинтонами), почти до конца жизни каталась верхом и охотилась. Она была ещё отнюдь не стара, а потому занималась собой, сменила стиль одежды и причёски, заботилась о здоровье, сделала подтяжку лица...
В 1993-м году Джеки с Морисом предприняли путешествие во Францию, во время которого знакомые обратили внимание, что Джеки очень похудела. И не мудрено - ещё в конце предыдущей осени, когда Джеки оказалась в больнице после неудачного падения с лошади, осматривавший её врач обнаружил у неё образование в паху и назначил курс антибиотиков. Но антибиотики не помогли, Джеки становилось всё хуже; оказалось, что у неё злокачественная лимфома. Она бодрилась, шутила над своей болезнью, ходила по врачам в тайне, а в официальном заявлении, когда его всё-таки сделали, говорилось, что всё идёт прекрасно, и врачи полны оптимизма. Джеки удалось обмануть многих, кроме самых близких, но болезнь не отступала. 22 марта 94-го года Джеки подписала завещание. "Продавайте всё, - в своей ироничной манере сказала она детям. - Заработаете кучу денег". (И в самом деле, два года спустя продажа её вещей на Сотбис вызвала настоящий ажиотаж.) Врачи предлагали то одно, то другое, но Джеки уже отказалась от борьбы - она понимала, что жить полной жизнью, получая от неё удовольствие, она уже не сможет никогда. А раз так, то и незачем длить агонию. И всё же она пыталась вести себя как обычно, преодолевая плохое самочувствие, так что друзья, навещавшие её в эти последние дни, и не догадывались, насколько ей на самом деле плохо. В воскресенье 15 мая Джеки в последний раз прогулялась по Центральному парку с Морисом и внуками. На следующий день её отвезли в больницу, через пару дней она вернулась домой, чтобы умереть ещё через день, 19 мая 1994 года. Её провожали не только друзья и близкие, но и толпа американцев, собравшаяся под окнами её дома, ведь Жаклин до последнего была их Королевой, примадонной ею же самой возведённых для себя подмостков. Что ж, можно сказать, что эта достаточно ранняя смерть стала для неё благом - ведь проживи она ещё всего лишь пять лет, и ей пришлось бы стать свидетельницей гибели горячо любимого сына.
Организацией похорон занялась Нэнси Таккерман. Отпевание прошло в церкви Святого Игнатия Лойолы, там же, где были крестины Джеки и конфирмация. Похоронили её на Арлингтонском кладбище, рядом с могилой её первого мужа. И хотя на надгробии написано "Жаклин Кеннеди-Онассис", вторая фамилия ни разу не упоминалась за всё время прощания и похорон. И в жизни, и в смерти она осталась Кеннеди, Первой Леди, словно сошедшей со страниц легенды о Камелоте.

@темы: Да, были люди в оно время

---

О любви читательниц и зрительниц к злодеям

И нелюбви к героиням, этим злодеям отказывающим.
Долго я думала над причиной этого феномена. А дело, сдаётся мне, в двух вещах.
Дам привлекает сила - ну, или то, что можно за оную силу принять. Энергичность, решительность, воля, быстрота в выполнении своих задумок и желаний. И тут, конечно, злодеи находится в куда более выигрышном положении для бессознательной их оценки, чем герои. Злодеи как правило нудно не рефлексируют, они не скованы правилами и ограничениями, налагаемыми обществом или совестью, они просто делают, что хотят. Нраву моему не препятствуй! Человек может умом понимать необходимость ограничений, но бессознательно тянется всё равно к тому, что выглядит более выигрышно с точки зрения борьбы за выживание. Хорошие девочки любят плохих мальчиков. Тут ещё одним ограничителем, кроме умозрительного понимания необходимости правил, могло бы стать осознание, что человек, не признающий ограничений, точно так же не признает ваше право ограничивать его в том, от чего вам плохо и неприятно. Но тут в дело вступает ещё один фактор - комплекс собственной неотразимости.
Инфантилизм - он ведь не только в вечном поиске идеального папы (мамы), на котором можно было бы повиснуть, переложив на него решение своих проблем и избавив себя от тяжкой необходимости отвечать за себя самому. Инфантилизм - это ещё и искреннее убеждение: я - сокровище. Мир создан для меня и под меня, я - ясно солнышко, а все остальные вращаются вокруг меня, и без моего тепла и света не будет им жизни. Как у маленьких детей, когда самая страшная угроза: злые вы, уйду от вас. Лишу вас своего блистательного общества, и вы будете страдать. Человек может быть уже взрослым, и даже вроде бы разумным, а всё равно внутри живёт искреннее, хотя и не всегда осознанное убеждение: я - ценнейший приз, каждый обязан радоваться возможности меня заполучить, и никакие жертвы для этого не будут чрезмерны. Истории смертельных обид за отказ у всех на слуху, если не из жизни, то из кино или литературы - да как он посмел меня не оценить?! Или упорных преследований, когда преследователь не воспринимает слова "нет": она так говорит лишь потому, что ещё не разглядела, как я хорош. Вот сейчас я продемонстрирую себя во всей красе, и тогда-то точно разглядит!
И потому очередная любительница плохих парней, представляя себе их силу, представляет, что эта сила направлена не против неё, а за неё, поставлена ей на службу. Тот самый идеальный папа и доблестный рыцарь в одном флаконе, который будет баловать, холить и лелеять, верно служить и не хотеть ничего взамен. За одну честь! (И пофиг, что ничего от вас не хочет лишь тот, кому вы безразличны, а любящий человек не может не хотеть, на то он и любящий. Даже если он хочет молча, то всё равно нависает рядом молчаливым укором.) Дурочки, бегущие в ИГИЛ за "настоящими мужчинами" - крайняя степень выражения такой веры. Он конечно же оценит мою готовность быть ему преданной женой, ведь мной владеть - мечта любого. А если мужчины вокруг об этом не мечтают, то это потому, что они неправильные мужчины. Вот найду правильного, и всё будет иначе.
В общем, если реальность светлые мечтания то и дело обламывает, то уж в воображении ничто не мешает разгуляться и нарисовать свой идеал. Книжный злодей не даст вам по морде, не отберёт ваши деньги, не запрёт вас в тюрьме. Если он и проделывает это с героиней, то потому, что она - не я. Сама виновата! Уж я бы на её месте... Даже если сознательно о любви с ним не мечтается, всё равно автоматически образ выкраивается по лестным для себя лекалам. А уж если злодей неоднозначный, если у него в анамнезе тяжёлое детство или несчастная любовь - в общем, его есть за что пожалеть - то и вовсе пиши пропало. В дополнение к комплексу неотразимости к нам уже спешит комплекс спасательницы.
Сколько женщин живут с алкоголиками, наркоманами и прочими маргиналами, страдают, но не уходят, мотивируя это тем, что "он же без меня пропадёт". Он, вообще-то, и с ней пропадает, но как же можно признать, что ты никакого воздействия на него не оказываешь и оказать не можешь, потому что он не отличает тебя от плинтуса? Нет, куда лестнее для самолюбия тешить себя мыслью, что ты его спасаешь. Ну, или хотя бы удерживаешь от окончательного падения. А, значит, главное в его жизни, даже если он этого не признаёт. Спору нет, сказка о Красавице и Чудовище красива и романтична, и даже порой действительно сбывается, хотя и редко. Но большинство, метящих на место Красавиц упускают ключевой фактор: Чудовище-то нуждалось в Красавице куда больше, чем Красавица в Чудовище. Оно действительно мечтало стать Принцем и иного способа, как через Красавицу у него не было, а значит, Красавица могла ставить условия и ждать, что их выполнят. Но реальные-то Чудовища вполне собой довольны и меняться не мечтают. А потому, когда к ним приходит эта дура в белом плаще и начинает строить из себя великую воспитательницу, ничего, кроме насмешки и раздражения, она не вызывает. Даже если Чудовище, паче чаяния, действительно начнёт дорожить своей Красавицей, скорее оно само попробует научить её жизни: открой глаза, детка, твоим представлениям о хорошем и плохом место в сопливых романчиках, а в реальности всё совсем по-другому происходит. Чтобы воспитательный процесс действительно запустился, Чудовище должно бояться потерять свою Красавицу пуще всего остального, (а, значит, Красавица должна не бояться уйти), но такое происходит не часто.
Нечасто - но только не в воображении самозваных Красавиц. В собственном представлении они - путеводные звёзды, за которыми любой будет рад последовать. Своей волей, или когда она возьмётся за воспитательную сковородку, но перевоспитается, куда оно денется, ведь в своём мире Красавица всесильна. Вот потому-то и вызывают такую неприязнь героини, которые отказывают положившим на них глаз злодеям. Эти героини занимают то место, которое Красавица была бы рада занять сама. Ну кто бы отказался стать этакой укротительницей тигра, перевоспитать (читай - подчинить себе) Чудовище и царить, купаясь в его обожании (разумеется, необременительном, как только оно станет обременительным, Чудовище предупредительно отодвинется). Героине всё это дано - а она не ценит! Ах, негодяйка! Ах, бедное Чудовище, которое страдает без воспитательницы! Люди вообще крайне нервно реагируют, когда кто-то пренебрегает тем, что им самим кажется сверхценностью. Раз оно ценность для меня, оно ценность для всех, и неча тут капризничать и обесценивать мои предпочтения.
Ну, что тут скажешь? Эгоцентризм велик и неистребим, и пока он существует, будут существовать и Красавицы. И любовь к воображаемым злодеям - наименьшая из неприятностей, которая может с ними случится.
Тем более, что сами они это неприятностью отнюдь не считают. С чем их и поздравим.

@темы: Размышлизмы, Психологическое, Ещё раз про любовь

---

Жаклин Кеннеди, часть 10

Очевидцы свидетельствуют, что первые два года брака Джеки и Онассиса были наполнены взаимной страстью - пара часто нежничала и уединялась, не обращая внимания ни на кого вокруг. Джеки с детьми изучала греческий язык и историю Греции, ходила по музеям, интересовалась археологическими раскопками. Онассис осыпал её подарками: правда, многие драгоценности, что он ей подарил, перед тем были преподнесены Марии Каллас - ну, действительно, не пропадать же добру. На что Каллас не преминула указать в разговоре с Гором Видалом: "Я знаю эти побрякушки, ерундовые посредственные вещицы, кроме рубиновых серёжек. Я их хорошо помню, чуть было не приняла их, только они мне не годились. Но она-то разницы не заметит, верно?"
Джеки занялась обустройством дома на Скорпиосе и самого Скорпиоса, наняв для этого дела нескольких дизайнеров. Кое-кому это не нравилось, но в основном греческий персонал её любил за непривычную приветливость. Онассис без возражений оплачивал огромные счета, но сам предпочитал свою яхту "Кристина", которую Джеки, напротив, не жаловала за излишнюю аляповатую роскошь. Но, чтобы не нарываться на ссоры, приходилось мириться с отделкой мрамором и золотом, камином из ляпис-лазури, коврами, мозаичным бассейном и полотнами Эль Греко. В остальном же Джеки наконец-то могла быть сама собой и делать то, что ей нравилось.



Однако у этой идиллии были и свои подводные камни. Роман Онассиса с Каллас внезапно обрёл второе дыхание. Мария больше никогда не появлялась на Скорпиосе, зато Онассис то и дело прилетал в Париж, где она жила. Джеки всё же была для него трофеем, объектом хвастовства, и когда она пробовала заговорить с ним на серьёзные темы, он лишь отмахивался. В то время как с Каллас он обсуждал то, что его волновало и тревожило на самом деле, предоставляя Джеки скучать в одиночестве в Греции. Много друзей она там себе не завела, да и не все в окружении нового мужа относились к ней хорошо. Помимо Александра и Кристины, её пасынка и падчерицы, от души ненавидевших мачеху (к их чести, на её детей они свою ненависть не переносили и охотно проводили с ними время), врагом Джеки так же был Коста Грацос, старейший друг Онассиса, считавший эту американку авантюристкой, приносящей одни лишь неприятности. Онассис в свою очередь обижался, что он-то делает всё возможное, чтобы подружиться с Джоном и Каролиной, а вот Джеки не особо-то и стремится расположить к себе Александра и Кристину. Дети Джеки, к слову сказать, продолжали учиться в Нью-Йорке под присмотром бабушки Джанет, а мать навещали в основном на каникулах, или она сама вместе с Онассисом на его яхте приплывала в Америку.
Тем временем в Штатах всенародная любовь к Кеннеди зашаталась, и самый большой удар по ней нанесла не Джеки своим замужеством, а последний из братьев, Эдвард (Тедди) Кеннеди. Однажды, возвращаясь с вечеринки в компании некой девушки, пьяный Тедди не справился с управлением и уронил машину вместе с пассажиркой с моста. Сам Эдвард остался невредимым, но, вместо того, чтобы вызвать полицию или службу спасения, пешком отправился к своему кузену и вместе с ним попытался вытащить несчастную жертву из воды, а когда ничего не получилось, вернулся в свой отель. В полицию он обратился только на следующий день, когда стало известно, что тело уже нашли. А между тем расследование показало, что девушка ещё некоторое время была жива, и если бы помощь пришла немедленно, её можно было бы спасти. Разбирательство для Эдварда закончилось благополучно, но общественность заклеймила его трусом и убийцей. А 18 ноября 1969 года скончался Джозеф Кеннеди; патриарх могущественного семейства, человек неукротимого честолюбия умер после продолжительного угасания немым и почти слепым, пережив троих из четверых своих сыновей.
А над браком Джеки начали сгущаться тучи. В феврале 1970-го года на аукцион неизвестно кем были выставлены несколько писем Джеки, адресованных другому мужчине и написанных в весьма фамильярном тоне, причём последнее - уже после замужества. Дело усугубилось тем, что как раз в это время от корреспондента Джеки ушла жена, и хотя сам он клялся, что это совпадение и скандал с письмами тут не при чём, ему мало кто верил. Онассису крайне не понравилось, что его жена во время медового месяца состояла в переписке с другим, и он в отместку перестал скрывать свои отношения с Каллас. Правда, Джеки знала, как реагировать - едва в прессе появлялось что-нибудь о романе её мужа, как она немедленно прилетала к нему, самим фактом своего присутствия отодвигая Марию на задний план. Джеки окружала мужа заботой и вниманием, поддерживая мир в семье, но чем дальше, тем больше Онассис осознавал, что обладание "последним бриллиантом в короне" имеет и обратную сторону. По мнению всех вокруг Джеки вышла за него исключительно из-за денег (Каллас именовала её не иначе как "золотоискательницей"), и потому у него вдруг появилась репутация простака, которым ловкая дамочка вертит как хочет. А ведь репутация немало значит в делах, и как раз после женитьбы дела Онассиса пошли не блестяще. Похоже, он потерял чувство реальности, уверившись, что ему всё по плечу, и что для того, чтобы получить желаемое, достаточно лишь приказать. Ну а с женой у него просто было слишком мало общего. Онассис начал уставать от капризов Джеки, от её жажды внимания, от её расточительности, наконец. С Каллас ему было проще и уютней. Да, они скандалили, и порой даже дрались, но они друг друга понимали.
Между тем, как и на семью Кеннеди, на семью Онассиса посыпались несчастья, словно его кто-то проклял. 3 марта 1970 года умерла сестра его первой жены Евгения Ниахрос - по официальной версии покончила с собой, приняв слишком большую дозу снотворного, но её тело было покрыто синяками. Онассис был убеждён, что Ниархос избавился от жены, но делу не дали хода. В июле 1971 года дочь Аристотеля Кристина, которую папа хотел выдать за наследника морской транспортной компании, вдруг выскочила замуж в Лас-Вегасе за американца. Спустя несколько месяцев рвавший и метавший Аристотель их развёл, но это происшествие стало тревожным звоночком, что Онассис теряет контроль даже над собственной семьёй. Кристина обожала отца, и одновременно очень боялась - и вдруг решилась на настоящий бунт. В делах неудача следовала за неудачей. А 22 октября бывшая жена Онассиса Тина вышла замуж за его старого врага Ставроса Ниархоса, причём их роман начался ещё при жизни её сестры. Для Онассиса это стало настоящим ударом - пусть его первый брак распался по его же вине, из-за его отношений с Каллас, но относиться к Тине равнодушно он не мог. Ещё большим ударом замужество Тины стало для их детей. "Ты меня больше не увидишь, разве что мёртвого", - сказал матери Александр и сдержал слово.
В начале следующего года, не долетев до Ниццы, разбился личный самолёт Онассиса - никого из семьи на нём не было, но погибли любимые семейные пилоты. Появилось подозрение, что крушение было не случайным, и планировалось покушение на Александра, который должен был лететь на этом самолёте из Ниццы в Париж. Во всяком случае, Онассис, привлёкший было самого Кусто для поисков обломков и тел в море, внезапно резко свернул поиски, и из его слов спросивший о причинах адвокат сделал вывод, что, возможно, Аристотелю угрожали жизнью сына. Но от судьбы не убежишь - 22 января 73-го года самолёт, на котором Александр вылетел из Афин в Майами, рухнул через несколько секунд после взлёта. Младшего Онассиса отвезли в больницу с тяжелейшей черепно-мозговой травмой, где тот и скончался, не приходя в сознание. Аристотель не хотел отдавать тело сына для похорон, так что погребение на Скорпиосе состоялось лишь через месяц после аварии. Онассис начал много пить, каялся, что был плохим отцом, часто ходил на могилу, где разговаривал с сыном как с живым. А со временем начал прислушиваться к слухам, охотно повторяемым Кристиной и Костой Грацосом, что проклятие принесла с собой Джеки, "чёрная вдова".
Брак Джеки разваливался. К этому времени она уже заскучала на Скорпиосе, её начало тянуть обратно в Нью-Йорк, к знакомым ей людям. Онассис же от неё просто устал. Теперь его всё раздражало - и её частые отлучки к друзьям, и то, что для неё на первом месте были дети, а отнюдь не он, и то, что она не желала вести себя как покорная греческая жена - например, когда он однажды на Багамах отказался пристать на яхте к берегу, чтобы она могла там погулять, Джеки спрыгнула с борта и отправилась к берегу вплавь. Он начал жаловаться друзьям и Марии Каллас на её холодность, на то, что она швыряется деньгами (когда-то на то же самое жаловался и Джон Кеннеди). Человек буйного темперамента и простого нрава, Аристотель публично унижал всех женщин, от которых уставал, а теперь и Джеки довелось испить чашу сию. Выдержка и хорошие манеры стали её бронёй - Онассис мог довести её до слёз, но ни разу ему не удалось спровоцировать жену на ответный скандал. И это тоже безумно его раздражало, и со временем раздражение дошло до ненависти. Развестись с ней и оставить её без гроша, восторжествовав над ней хотя бы так - вот что стало для него едва ли не целью жизни.
Онассис начал действовать. Ещё в 72-м году он через своих адвокатов предложил ей подписать отказ от всех имущественных прав. Джеки подписала, наивно веря, что это чистая формальность, и что в случае развода или вдовства ей будет назначено соответствующее содержание (впоследствии её адвокаты, увидев, что она подписала, пришли в ужас). Кроме того Аристотель попытался установить за женой слежку, надеясь добыть какой-нибудь компромат, но тут его ждал облом - физически Джеки была ему верна как Пенелопа. Джеки догадывалась, к чему всё идёт, и, когда вся семья собралась в больнице у смертного одра Александра, шокировала подругу умирающего вопросом, а что Аристотель намерен отписать жене при разводе. Правда, после смерти Александра отношения супругов несколько улучшились, поскольку Джеки, как и положено преданной супруге, старалась поддержать мужа. Увы, улучшение было недолгим. Тем временем, словно отражение её собственной ситуации, подошёл к концу и брак её сестры. Ли серьёзно влюбилась в друга мужа Питера Бирда и ушла к нему, Стас подал на развод, и к тому же как раз в это время разорился. Джеки встала на его сторону, и, осуждая сестру, не особо выбирала выражения.



Джеки в мае 1974 года.

Онассис превращался в развалину - смерть сына подкосила его. Теперь стало ясно, что он скорее оставит Джеки вдовой, чем разведённой. Он составил завещание, по которому Джеки получала содержание в сто тысяч долларов в год плюс пятьдесят тысяч на детей, а так же четверть стоимости яхты и острова при условии, что будет нести пропорциональные расходы на их содержание. В случае попытки оспорить завещание она немедленно теряла всё, а наследникам предписывалось бороться с ней любыми законными способами. Однако и завещание, и ранее подписанный Джеки отказ оставались филькиными грамотами - по греческим законам вдова в любом случае получала одну восьмую часть имущества своего мужа. И Аристотель использовал всё своё влияние на правительство, чтобы добиться принятия нового закона, который адвокаты Джеки впоследствии окрестили "законом Онассиса". По этому новому закону отказ от имущества в браке имел силу если один из супругов не был греком, и если подписание отказа произошло за пределами Греции, как это было в случае Джеки.
Жизнь Онассиса неизбежно и неостановимо катилась под откос. Четвёртая арабо-израильская война взвинтила цены на нефть и нанесла серьёзный урон его бизнесу. В августе 74-го Кристина едва не повторила судьбу своей тёти и не скончалась от передозировки снотворного. А спустя два месяца умерла её мать Тина - от отёка лёгких, вызванных, вероятно, злоупотреблением сигаретами и спиртным, которым она заливала незадавшийся брак с Ниархосом. Вскоре и сам Онассис оказался в больнице. Когда он оттуда вышел, выяснилось, что ему придётся продать свою авиакомпанию - власть в Греции сменилась, и попытки договориться о государственной поддержке у нового правительства понимания не нашли. 3 февраля 1975 года Онассис снова слёг. По решению Кристины, его прооперировали в Париже, после чего он ещё пять недель провёл на искусственной вентиляции лёгких. Все его близкие собрались у его постели, кроме одного человека - Марии Каллас. Лишь однажды она смогла тайком проскользнуть к нему, а всё остальное время ей приходилось довольствоваться рассказами друга, мать которого лежала в том же отделении.
Поскольку врачи заверили Джеки, что состояние Аристотеля стабильно, она рискнула слетать в Нью-Йорк на премьеру документального фильма, в съёмках которого принимала участие её дочь. В результате 15 марта, когда Аристотель Онассис умер, у его постели была только Кристина. Это, а так же то, что Джеки вовсе не выглядела убитой горем на похоронах, вызвало осуждение очень многих. Тем не менее Джеки поклялась, что будет носить фамилию Онассис до конца жизни.
Что ж, титан пал, и теперь начался раздел его наследства между вдовой и дочерью. На люди дамы свои склоки не выносили, обе были достаточно хорошо для этого воспитаны; Джеки даже была приглашена на свадьбу Кристины, и та по просьбе мачехи опровергла совершенно правдивую статью о скверных отношениях в их семье. Но за кулисами развернулись нешуточные адвокатские баталии. Нелюбимая дочь (говорили, что Аристотель избил жену в надежде на выкидыш, когда узнал, что та беременна девочкой), закомплексованная серая мышка, отчаянно жаждавшая отцовского одобрения и пытавшаяся вскрыть вены после его смерти, теперь Кристина, осознав себя владелицей империи Онассиса, внезапно расправила крылья. Откуда-то в ней вдруг проявились и отцовская хватка, и отцовская хитрость, и отцовское чутьё. Первым делом она, как и советовал её отец, скрыла наличие завещания и попыталась откупиться от мачехи двумя-тремя миллионами. Естественно, Джеки это не устроило. И потянулись месяцы переговоров. Адвокаты Кристины ссылались на "закон Онассиса", адвокаты Джеки на то, что в Америке он силы не имеет. Трудность заключалась ещё и в том, что прежде чем делить наследство, сперва его нужно было найти. Онассис не зря хвастался, что его похоронят в одной рубашке - его состояние было записано на множество подставных фирм и фиктивных держателей акций. Тем не менее соглашение в конце концов было достигнуто - видимо, Кристина вняла совету кого-то из своих помощников не доводить дело до публичного скандала. Джеки получила 20 миллионов (из которых часть ушла на налоги) - меньше, чем ей полагалось по закону, но куда больше, чем ей намеревались дать изначально. Всё, казалось, успокоилось, когда неожиданно всплыло завещание Онассиса - похоже, в результате каких-то разборок в окружении самой Кристины. И снова начались баталии, затянувшиеся на этот раз на два года. В конце концов стороны достигли нового компромисса - Джеки таки получала своё ежегодное содержание в дополнение к уже полученным деньгам, но отказывалась от доли в острове и яхте, а так же от места в совете директоров фонда Онассиса со всеми причитающимися ему поступлениями.
После смерти Аристотеля Джеки дала пресс-конференцию, на которой отозвалась о своём втором муже тепло и с благодарностью. Теперь эта страница была перевёрнута, и она могла окончательно вернуться домой, в Нью-Йорк,навстречу новой жизни.

@темы: Да, были люди в оно время

---

Вчера весь вечер провозилась, пытаясь заставить "Сони Вегас" работать - он, видите ли, желает кушать файлы строго определённого формата. В конце концов поставила себе программу переформатирования. Опробовала - вроде работает. Теперь скачала себе "Кредо убийцы" и думаю, какой клипчик из него можно сваять. Жаль, что "Cool Vabs" и "Тень на стене" я уже использовала, они бы идеально подошли.
Ещё перед выходными нам доставили новую Камшу - и она оказалась бракованной. Вот сколько уже в "Лабиринте" заказывали книг - и такое в первый раз, и именно теперь по закону подлости. Бяда, бяда, огорчение. Написали им, но что-то реакция очень вялая.

@темы: Дела домашние, Компьютерное, Книги

---

Хе, хе, а Макэвой-таки станет Профессором Икс в четвёртый раз

Возвращение "золотого трио" киновселенной "Люди Икс" – Майкла Фассбендера, Джеймса МакЭвоя и Дженнифер Лоуренс – во франшизу остается под вопросом вот уже несколько месяцев: контракты звезд с 20 Century Fox закончились после съемок "Люди Икс: Апокалипсис". Но одного из троицы, поклонники все-таки увидят в следующих "Людях Икс" – Джеймс МакЭвой вновь исполнит роль профессора Ксавьера в проекте "Новые Мутанты".

Как рассказала в интервью Аня Тейлор-Джой, которая вместе с МакЭвоем снялась в новом триллере "Сплит" и будет сниматься в "Новых Мутантах", актер все-таки вернется к роли профессора Ксавьера. На вопрос, хотела бы она вновь поработать с МакЭвоем, Тейлор-Джой ответила недвусмысленно: "Но ведь Джеймс уже занят в "Новых Мутантах", не так ли?".

Еще в мае продюсер "Людей Икс" Саймон Кинберг практически подтвердил возвращение МакЭвоя в интервью Collider, обсуждая "Новых Мутантов": "В текущей версии фильма профессор Ксавьер является частью "Новых Мутантов"".

Пока утвержденного актерского состава у "Новых Мутантов" нет, но, по слухам, в фильме снимутся Аня Тейлор-Джой (она сыграет сестру Колосса), Мэйси Уильямс и Александра Шипп, уже знакомая тем, кто смотрел "Люди Икс: Апокалипсис", по роли Шторм. Съемками "Новых Мутантов" займется режиссер Джош Бун. Предположительно, съемочный процесс стартует в мае 2017 – это значит, что на экранах "Новые Мутанты" появятся в 2018 году.

www.segodnya.ua/culture/stars/dzheyms-makevoy-v...

Сансочка уже отметилась во франшизе, теперь дело за младшей сестричкой. Но Магнето что ли не будет? Я так не играю.

@темы: Кино-новости

---

Коту очень не нравится снег

Но всё равно копает.

@темы: Звери, Ролики